Иногда мы интуитивно чувствуем, что что-то правильно, но с трудом можем логически это сформулировать.
В таких случаях мы вынуждены выражать нашу интуицию простыми, интуитивно понятными терминами. И хотя те, кто разделяет эту интуицию, могут согласиться, мы не сможем убедить тех, кто не убежден или придерживается противоположных взглядов.
Если мы не можем логически это сформулировать, мы должны найти способ это сделать. В противном случае мы будем вынуждены игнорировать несогласные мнения или исключать скептиков из обсуждения, что может привести к общественному расколу и форме социального насилия.
Более того, проблема возникает, когда то, что мы интуитивно считаем правильным, не может быть адекватно объяснено словами: это рискует быть помечено как субъективное, произвольное или идеалистическое в чисто воображаемом смысле. Если это связано с неопределенностью, это может быть помечено как оптимистичное или пессимистичное.
Напротив, бывают случаи, когда те, кто придерживается скептических или противоположных взглядов, могут логически объяснить свои позиции. Это ставит нас в еще более невыгодное положение. Если они пометят наши взгляды, как описано выше, любая третья сторона, наблюдающая за обсуждением, воспримет наш помеченный, более слабый аргумент против их логичного, более сильного.
Это усугубляется предубеждением, предполагающим разрыв между интуицией и логикой — глубоко укоренившимся убеждением, что логика верна, а интуиции нельзя доверять.
Однако то, что интуитивно ощущается как правильное, в большинстве случаев должно быть объяснимо как логически верное. Интуиция и логика не противоречат друг другу; мы просто еще не открыли метод их соединения.
Причина, по которой противоположные точки зрения могут быть объяснены логически, заключается в различиях в их лежащих в основе предпосылках, целях или допущениях относительно неопределенности. Следовательно, логическое объяснение того, что интуитивно кажется правильным при различных предпосылках, целях и допущениях, не является противоречием.
Как только обе стороны смогут логически объяснить свои взгляды, обсуждение сможет сосредоточиться на том, что делать с предпосылками, целями и допущениями. Это позволит третьим сторонам, наблюдающим за дебатами, выражать свое мнение, основываясь на согласии с этими предпосылками, целями и допущениями, а не поддаваться влиянию ярлыков или кажущейся силы аргументов.
Чтобы логически объяснить словами то, что мы интуитивно чувствуем как правильное, мы должны раскрыть то, что я называю «интеллектуальными кристаллами».
Психологический плен национальных интересов
Здесь я хотел бы представить пример интеллектуального кристалла. Он касается идеала мира во всем мире и логического объяснения, окружающего национальные интересы как контраргумент.
Как правило, мир во всем мире интуитивно воспринимается как желательный, но перед лицом реализма национальных интересов в условиях реального международного сообщества его часто отбрасывают как недостижимый идеал.
Проще говоря, национальные интересы — это ситуация, выгодная для выживания и процветания нации.
При наличии двух вариантов выбор более выгодного считается решением, соответствующим национальным интересам.
Однако, когда мы говорим, что выбор выгоден для выживания и процветания нации, о каком именно моменте времени мы говорим?
Исторически бывали случаи, когда проигрыш в войне приводил к долгосрочному выживанию нации.
Также процветание нации, в свою очередь, могло привести к ее краху.
Это означает непредсказуемость национальных интересов.
Кроме того, термин «национальные интересы» часто используется теми, кто стремится направить процесс принятия решений в сторону наращивания военной мощи или жесткой политики в отношении других государств.
Учитывая непредсказуемость национальных интересов, его можно рассматривать только как риторику, используемую для принуждения к решениям о войне — крайне неопределенному выбору, которого люди обычно желают избежать.
Поэтому, если кто-то искренне желает долгосрочного выживания и процветания нации, фокусировка на национальных интересах как индикаторе бессмысленна.
Сосредоточиться следует на вечном мире, управлении, экономическом процветании и управлении рисками.
Если достигнут вечный мир, надлежащим образом функционирует внутреннее управление, экономика достаточно процветает и неопределенность может быть сведена к управляемому уровню, тогда нация легко достигнет выживания и процветания.
Более того, преследование национальных интересов не является прогрессивным накоплением. Это спекулятивный процесс, который увеличивается при успехе и уменьшается при неудаче.
Следовательно, нерационально использовать национальные интересы — непредсказуемую концепцию, используемую как риторика для войны, без прогрессивного накопления — в качестве индикатора.
Вместо этого мы должны рассмотреть и применить методы, которые сделают вечный мир, управление, экономическое процветание и управление рисками восприимчивыми к прогрессивному накоплению.
Это не означает создание индикаторов для измерения и управления степенью этих аспектов.
Это означает накопление знаний и технологий для достижения этих целей. И эти знания и технологии, если их используют другие нации, будут функционировать еще более выгодно.
По этой причине накопление таких знаний и технологий становится прогрессивным накоплением.
И наоборот, знания и технологии, преследуемые ради национальных интересов, не обладают этим качеством. Это потому, что если другие нации используют их, собственная нация оказывается в невыгодном положении.
Иными словами, знания и технологии ради национальных интересов не могут быть прогрессивно накоплены.
Учитывая это, преследование национальных интересов на самом деле может быть пагубным для долгосрочного выживания и процветания нации. Конечно, в краткосрочной перспективе будут ситуации, когда решения придется принимать исходя из национальных интересов как реальности.
Однако, по крайней мере, долгосрочная стратегия в отношении национальных интересов — это иллюзия и иррациональная идея. В долгосрочной перспективе рациональна стратегия обеспечения выживания и процветания посредством прогрессивного накопления.
Национальные интересы подобны удержанию в заложниках долгосрочного выживания и процветания нации.
Это похоже на феномен, известный как Стокгольмский синдром, когда заложник психологически защищает своего похитителя ради собственного выживания.
Кажется, мы иногда можем попасть в такое состояние психологического плена, убедив себя, что другого пути нет.
Естественная математика
Этот анализ не просто аргумент в пользу мира во всем мире или опровержение противоположных взглядов.
Это объективная логическая модель, похожая на математику. Поэтому она не утверждает, что мир во всем мире рационален во всех ситуациях. В краткосрочной перспективе она признает, что такие концепции, как национальные интересы, могут быть полезны во многих контекстах.
Это связано с тем, что эффект кумулятивных различий возрастает с течением времени, но в краткосрочной перспективе он меньше.
С другой стороны, в долгосрочной перспективе неизбежно наступит момент, когда концепция национальных интересов станет иррациональной. Это математический факт, основанный на логике.
Хотя это может быть сложно выразить в формальной математической нотации, сила ее логической структуры остается неизменной, даже если ее невозможно выразить формально.
Я называю выражение такой математически сильной логики на естественном языке естественной математикой.
Предыдущий пример силен, потому что он построен на структуре, основанной на этой естественной математике.
Открывая такие интеллектуальные кристаллы с математическими структурами, мы можем логически объяснить то, что интуитивно чувствуем как правильное.
Заключение
Конечно, интуиция не всегда верна.
Однако представление о том, что интуиция по своей природе склонна к ошибкам или иррациональна, неверно истолковывает ее истинную природу.
Там, где интуиция вступает в противоречие с существующими логическими объяснениями, велика вероятность того, что интеллектуальные кристаллы находятся в спящем состоянии.
Раскрывая математические структуры, способные выразить интуитивные оценки посредством вербальной логики, мы извлекаем эти кристаллы.
В случае успеха мы сможем представить аргументы, которые будут не только интуитивно привлекательны, но и логически рациональны.
И это, несомненно, станет шагом вперед в нашем интеллектуальном развитии, позволяя нам двигаться вперед.